Ветер пронизывал не по-летнему холодным дыханием, заставляя женщину сложить руки на груди и приподнять напряженные плечи. Шаг она не сбавляла, целенаправленно двигаясь вперед и скользя взглядом по улице. Подхваченные прохладным влажным дыханием грядущей непогоды пряди волос завивались в кудрявые волны сильнее, чем в обычную погоду. Небо, затянутое серым полотном облаков, темнело синевой на горизонте.
Среди таких же как и она жителей Бостона бывшая сумречная охотница никак не выделялась. Как и все, жалась под порывами ветра, кутаясь в кардиган, носила уже привычные джинсы, а не черный костюм, даже её руны теряли свою яркость, но и сейчас она была так же собрана и сосредоточена, как и прежде. В отличии ото всех примитивных, она, идущая по улице к своему дому, должна была спасти свою дочь от вернувшегося отца.
Её откровенно не волновало, осознает ли Клэри всю опасность, которая надвигается на них сейчас, понимает ли она, что сейчас нужно просто довериться своим близким людям, а не копаться в том, что ей говорили, а что нет. Сегодня она вернется домой и они переберутся в дом Люка, где проведут некоторое время в безопасности. Там они все расскажут Клариссе без спешки и истерик. Джослин почти не жалела о том, что обратилась к Магу за помощью и добилась того, что её девочка прожила без страха все свои 16 лет, оставаясь в безопасной тени от любых глаз нижнего мира, от Канклава, которому примитивные никогда не были интересны на столько, чтобы выискивать среди них сумеречных охотников, и от всех "жаждущих и страждущих".
Им просто нужно немного потерпеть.
Женщина перешла дорогу и двинулась под навесом дорожной магистрали. Люк тем временем отправится в дом и подговорит все к их приезду. Многие вещи из её квартиры они уже вывезли, сразу же после того, как узнали о некоторых течениях в нижнем мире. Джослин ко всему относилась очень серьезно и не могла разрешить себе закрыть глаза на малейшие проявления возможной опасности. Увы, но в этот раз она оказалась права. Было ли у них время скрыться? Джос очень надеялась, что судьба сжалится и позволит им уйти сейчас. Оказавшись на улице, на прямую ведущей к дому, Фрей пришла в боевую готовность, зорким взглядом осматриваясь вокруг себя. В эти минуты она ощущала себя параноиком, которому кажется, что из каждого угла, из каждого окна, в каждом прохожем таится опасность. Её чувства били тревогу, но Джослин понимала, что это злая шутка её обострившегося охотничьего инстинкта, который изо всех сил пытался избавить её от участи добычи.
Наконец она проскользнула во двор и оказалась в доме перед лестницей, ведущей к её квартире. Дверь Доротеи плотно закрыта, как и всегда. Коридор казался еще мрачнее из-за тусклого освещения и погоды на улице. Джослин быстро прокралась по лестнице, стараясь сделать свои шаги едва различимыми в полной тишине. Оказавшись у двери, охотница аккуратно повернула ключ в замочной скважине и тихо приоткрыла дверь. Прихожая и кухня были пусты. Женщина прошла  вовнутрь, прикрыв за собой дверь, заглянула в комнату Клэри, потом в свою. Её напряжение несколько утихло, их еще не нашли. Джос взяла из своей комнаты шкатулку с инициалами Д.К., вытащила пакет с документами и достала из ящика некоторые вещи. Вернувшись в гостиную она положила все это на диван, кроме сундучка - его она поставила на обеденный стол, и снова вернулась в комнату, где отобрала еще некоторую одежду, зубную пасту, щетки и прочие средства личной гигиены. Ей не впервой убегать. Опыт сборов уже имелся. Да, пожалуй тут нечем похвастаться, но своя жизнь ей была не так дорога, как жизнь её дочки.
Джослин раскрыла еще пустую дорожную сумку и методично начала складывать туда свои вещи. Ей много не требовалось, следующий поход в комнату Клэри. Женщине хотелось, чтобы дочка не почувствовала себя стесненной или ущемленной, лишенной личной свободы, личного времени лишь потому что её никогда не существовавший отец, чьи кости Джослин нашла на пепелище, вернулся, чтобы забрать украденное его женой. Фэйрчайл не отдаст ему ничего из своей жизни, ни чаши, ни дочери, ни Люка. Валентин сделал из их сына исчадие Ада, а потом убил вместе с бабушкой и дедушкой. С того момента она знала, что если однажды они встретятся вновь, Джослин сделает все, чтобы отомстить ему за это.

Слышу едва различимый шорох где-то вдалеке, мой взгляд устремляется на этот звук, а сердце, нисколько не учащая темпа, бьется еще увереннее. Большой палец непроизвольно поглаживает клинок в моей руке, все крепче сжимая его. Глаза чуть сужаются, в них появляются азартные искры предвкушения будущей битвы. Конечно, Отреченные никогда не входили в топ-лист моих желанных противников: слишком глупы, слишком предсказуемы, почти никакого удовольствия побеждать нечто подобное. Наверное, поэтому я всматривался в темноту с какой-то долей надежды, что на этот раз нам попадется нечто действительно увлекательное. Отмахиваюсь от подобных мыслей, ведь кто в здравом уме будет желать встречи с Высшими демонами или что там еще входило в мое довольно противоречивое понятие об увлекательности. Все тот же шорох повторяется, и я делаю шаг в его направлении, пытаясь разглядеть хоть что-то вдалеке. Ведьмин огонь – неплохая штука, но над радиусом действия могли бы поработать получше. Внезапно вспоминаю, что нахожусь здесь не один, и помимо брата и сестры в поле зрения стояла незнакомая девушка. Быть может, она уже успела представиться, но я пропустил это, как нечто недостаточно важное в сравнении с тем, ради чего мы сюда вообще пришли. С удовольствием отмечаю, что мы закончили с прелюдией, и внимание вновь сосредоточено на той опасности, которая поджидала нас в темноте. Улавливаю последние вопросы Иззи, которые, скорее всего, были адресованы не мне, но продолжать пустую болтовню не хотелось, потому коротко проясняю все:
- Сейчас увидим, - легкомысленный тон голоса плохо сочетается с сосредоточенным взглядом, который я кинул на сестру, пожал плечами и быстро перевел его обратно пронзать пустоту. В очередной раз послышался шум, уже ближе, потому, вместо того, чтобы продолжать стоять здесь, знакомиться с охотницей и придумывать ей личное саркастичное прозвище, я уверенно направился вперед на звук. Не оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Алек и Иззи последовали за мной, в этом я не сомневался никогда, так велика была моя уверенность в них. Если честно, не знаю, чего именно я ожидал. Орду Отреченных, в которую мы неожиданно врежемся из-за полнейшей темноты вокруг? Демона, который нападет из ниоткуда? Или, может, просто безобидного бездомного кота, который решил найти себе приют в этом необычном месте? В любом случае, стоило мне свернуть на первом же повороте направо, как перед нами появилась огромная деревянная дверь, запертая на какой-то странного вида замок. Что за черт? Я думал, в музее использовали сигнализации. Шум слышался именно оттуда, причем теперь он приближался даже слишком быстро. Не успев, как следует обдумать, громко произношу дважды: - Назад! Назад, - одним прыжком удаляюсь подальше от двери, после чего слышу, как с оглушающим грохотом она разлетается. Один…два…три… Резко оборачиваюсь, как раз вовремя, чтобы заметить двоих Отреченных, которые пытались одновременно пройти через дверной проем. Мысленно закатываю глаза. До чего же они глупы. Впрочем, уже через несколько секунд мне не так весело, ведь один из них прорвался и надвигался прямо на нас, да и второй не собирался отставать. – «Накир», - клинок в моей руке оживает, и я, не раздумывая, отталкиваюсь от стены и бросаюсь на того, кто находился уже в непосредственной близости. Сильный удар в грудь заставляет Отреченного пошатнуться назад, но это только начало схватки, никаких иллюзий. Мне нравился этот момент, когда противник еще не догадывался, что будет повержен, а я еще и не представлял, как именно отправлю очередную мерзость на тот свет. Все возможно. Едва сдерживая свой азарт, желание побыстрее покончить с ними и узнать, что нас ожидает дальше, делаю выпад, который, впрочем, лишь едва задевает плечо Отреченного, который уже вполне успел прийти в себя (насколько это было возможно, учитывая, кем он являлся). Быстро окидываю его взглядом, оценивая ситуацию. Что ж, может, у нас и получится немного повеселиться.