infanati

графический эпиграф.

раз. два. три.
солнце ведет войну. войну с луной.
жизнь играет со смертью. в игру совсем не_детскую.
интимный мрак ночи раскинулся на небесах, покрывая своей пеленой усыпающие долины, горы и военные лагеря. рваные клочья слабого тумана плывут, медленно покачиваясь, над землей.
пугающий мрак ночи принимает землю в свои объятия. холодные, крепкие, болезненные.
день боролся с ночью. солнце боролось с луной. и они проиграли, ночь всегда побеждает. и всегда проигрывает. не существует постоянных победителей. это нужно усвоить всем правителям.
вокруг ночь, и люди спят. многие, но не все.
командующий состав войска сейчас решает постоянно появляющиеся проблемы. вечно идет что-то не так, как задумывалось. вечно случается нечто, что вырывает из-под ног почву, стараясь уложить на лопатки.
я не могу долго находиться там, в палатке, где генералы и волшебники придумывают новые способы умерщвления врага. это их дело. они привыкли к такому, проведя всю свою сознательную жизнь в войнах. а я? а что я? ну, кто я? обычный лесной проводник, не великий стратег и правитель. у меня все никак не получается привыкнуть к этой тяжелой ноше, хоть и прошло уже немало времени с тех пор, как я согласился встать у руля.
пусть разработкой планов занимается кэлен, зедд и бенджамин. они это умеют.
я же лишь хочу, чтобы мои люди перестали умирать.
джегань думает, что он единственный, кто достоин править. что он именно тот, кто должен принести «свет создателя» в души людей. считает себя великим мессией. я же вижу в нем лишь жадного тирана, которому захотелось почувствовать сладкий, терпкий, пьянящий вкус крови на губах, после того, как он учуял её запах.
я постоянно задаюсь одним и тем же вопросом — что нас всех ждет впереди? спокойная, мирная жизнь или смерть и разрушения. сложно ответить на такой вопрос. особенно, если вспомнить, что именно от меня зависит исход.
и только я единственный, кто не считает себя достойным этого. все остальные, по какой-то непонятной для меня причине, верят.
я покинул палатку уже пять минут назад и медленно прохожу ряды других, солдатских. одни отдыхают внутри, другие тихо разговаривают снаружи, дабы не мешать первым. все эти люди заслуживают того, чтобы сидеть дома, вместе со своими семьями, и растить детей. а не ставить свою жизнь ниже жизни остальных. хоть я и понимаю, что без этого не спастись, но впечатление абсурдности всей этой ситуации, неправильности, несправедливости, уперто пробирается в сознание, опутывает своими нитями и не хочет покидать.
когда прохожу мимо солдат, те подрываются и ударяют кулаком о грудь. такой небольшой знак признания, веры, преданности и полного подчинения. боюсь не оправдать их надежд, ведь понимаю, что все сейчас зависит от меня: моих действий, поступков и решений.
просчитывать каждый шаг, боясь ошибиться.
думать обо всем сразу, о решении проблемы, а не о ней самой, как учил дед, дабы спасти любимых.
тяжела ноша искателя истины.
еще тяжелее, когда ты правитель.

он стоит на своей маленькой вершине мира. его темный силуэт на фоне бескрайней долины не похож на человеческий. он будто сотканный из сотен нитей_теней. он словно дух, не живой человек. нечто, существующее за гранью понимания.
его, прежне ровная осанка, прямая спина и уверенно поднятая голова, растворились во мраке ночи. плечи осунулись, спина прогнулась, а шея будто не выдерживает тяжести головы, переполненной мыслями. руки безвольно опущены. беспокойство предательски сжимает внутренности железной рукой и выкручивает их наизнанку.
он — магистр рал.
он — ричард рал.
он — правитель великой д’харианской империи и миллионы людей возложили на него свои надежды. надежды на спасение и светлое будущее. на то, что он сделает все, дабы сохранить в их домах мир, покой и чистоту. они ждут от него мудрости и силы. люди хотят, чтобы их магистр одолел силы тьмы, насланной на них нескончаемым потоком войск сноходца.
люди ждут чуда.
люди ждут
свободы
но, в большинстве своем, ничего для этого не делают.
в голову рала вновь закрадывается мысль, обжигающая сознание своей безысходностью.
в голову рала вновь закрадывается мысль, опускающаяся в душу, опаляющая её серебристые нити. выжигающая внутренности. сжигая мужчину изнутри.
в голову рала вновь закрадывается мысль о том, что люди не готовы, до сих пор не готовы бороться за свободу/жизнь, ведь не понимают их истинных значений.
большинство людей — слепцы, которые способны лишь возложить свои надежды на плечи другого. того, кому не лень поднять задницу со стула и начать бороться.
рисковать жизнью.
войти в огонь. войти, зная о возможности сгореть заживо. потерять не только тело, но и душу.
ходить по лезвию.
танцевать со смертью.
и эти надежды навалились на магистра тяжелым грузом, прогнув спину и опустив голову. а голова все  раскалывается от дикой боли. а в голове будто воздвигли самые большие часы в мире, и они отбивают свой шаг, бьют по перепонкам и стучат в затылок. а в голову будто сумел пробраться сноходец. каким-то чудом.
рала сотрясает страх. он наматывает нервы мужчины на кулак. он бьется об затылок с внутренней стороны, пытаясь сбить с мыслей, обездвижить/парализовать тело. страх сковывает движения, опутывая тело тяжелыми железными цепями, сплетенных из больших, ржавых колец. а эта цепь словно раскаляется добела, как только предпринимается попытка сбросить её, и прожигает/плавит кожу. а та чернеет и трескается. а она дымиться и выплевывает из себя сгустки свернувшейся крови.
рала сотрясает страх. его, как искателя, терзает жажда справедливости и правды. его, как правителя, гложет чувство вины перед своими подданными, что он не смог предотвратить беду. что позволил войскам зайти так глубоко в его страну. эту напасть из миллионов воинов_зверей, убивающих все живое, насилующих всех женщин, избивающих всех мужчин, информируя при этом несчастных в том, что они сделают с их женами/дочерьми/сестрами/матерями. внутри этих недо_людей нет ничего человеческого. они борются за слепую веру в несуществующие идеалы. они, жители древнего мира, сами себя режут, бьют, унижают и бросаются лицом в огонь. они раскаленным железом выжигают свои души. они убивают себя и своих детей еще при жизни.
и забирают жизнь у других.
и считают себя лучше других.
ричарду надоело пытаться переубедить людей. это уже бесполезно — вера в пустые идеалы впитана ими с молоком матерей.
раз_два.
солнце проигрывает.
раз_два.
жизнь проигрывает.
все.
настало время правосудия.
настало время проявить джеганю свой характер. надоело лишь отбиваться и пытаться переиграть.
настало время принять правила боевого чародея.
убивать. уничтожать. испепелить древний мир гневом искателя. гневом магистра рала и его войск.
он решил пролить на них свой гнев пламенным огнем.
аминь.

пронизывающий до костей, неожиданно холодный ветер, после такого жаркого дня, встряхивает плащ, вытканный из золотых нитей.
костюм боевого чародея дает мне силы и уверенность. дает некий толчок к действию, ведь я не имею права осквернить честь предыдущих магов этого вида. не имею права. просто, не имею права.
нужно оправдать ожидания волшебника, носившего сей костюм до меня. боевого чародея, первого волшебника бараха.
ветер обдувает.
ветер хлещет по лицу, давая легкие пощечины.
ветер пробует привести меня в чувство. оживить. воскресить.
у него почти получается.
люди ждут, люди надеются. а у меня опускаются руки. все настолько сложно. хочется прекратить эту жестокую бойню. хочется увести подальше своих солдат, и пойти в бой самому, дабы не жертвовать другими. но моя смерть не принесет моим людям радости, мира, спокойствия. станет еще хуже, ведь я вижу себя последним барьером. единственно оставшейся стеной, с расшатавшимися кирпичами, но все еще пытающейся устоять. выдержать натиск безумных волн, выдержать, выдер…
внутри что-то всколыхнулось.
внутри что-то защемило и укололо.
нечто невообразимой силы, ранее неощутимое проснулось внутри. там, где я иногда ощущаю дар.
сила этого `нечто перехватила дыхание. парализовала.
а потом внезапно взорвалось. дар, будто змея, скрутившая спиралью, готовящаяся напасть, взорвался внутри. будто ядерная боеголовка. будто большой взрыв в космосе.
будто прорванная дамба, сорвала сила преграду с петель, и вода выплеснулась наружу с разрушающей силой.
перед глазами померкло; мир, словно окунулся в чернильную бездну.
колени подогнулись, а я и не ощутил удара о землю.
внутри что-то бешено пульсировало. оно рвалось на свободу, рвалось освободиться из клетки.
у меня никогда не получалось использовать дар для своей выгоды, исходя из личных желаний, как это делают обычные волшебники. у меня еще не получилось понять его, осознать его силу и возможности.
как жаль, что мне пришлось отказаться от всех дарованных знаний, ради любимой. ради кэлен.
жаль.
но у меня не было выхода, и я смирился.
и тут дар вновь проснулся и захватил мое сознание своей неподражаемой силой и великолепием. перевернул мой мир.
но я бы с радостью отказался от него, от этого бремени. от этой ответственности.
шар силы, проснувшейся внутри меня, начал увеличиваться в размерах, захватывая целиком. мир перестал существовать. я больше не ощущал ни ветра, ни влажности травы под ногами, ни умиротворенных касаний ночи.
и лишь картинки мелькали перед глазами, размытые, нечеткие. до тех пор, пока не окунули меня в себя с головой. и тогда они прояснились.

ночь.
тишина леса, окружающего местность.
лужи крови и лежащие в ней трупы.
небольшая палатка, своим уродством и близко не стоявшая возле палаток войска д`хары.
рал стоит там. его ноги обтекают ручейки крови мертвых солдат. не его солдат.
из палатки доносится крик, пронзительный, резкий, непрекращающийся, будоража и остужая кровь в венах. мороз пробежал по коже на спине и руках.
рал хочет зайти внутрь, дабы глянуть что происходит. но он не контролирует свое тело. руки и ноги не слушаются магистра.
а крик все продолжает взрывать ночную тишину. вспарывать его острым клинком. рассекать неуловимым движением. и ветер разносит его на долгие мили, усиливая.
а тело все не слушается.
голова начинает болеть, не перенося столь дикий вереск. уши закладывает, возникает желание убежать. но ведь тело не слушается.
***
будто вечность прошла.
и только сейчас крик оборвался глухим звуком удара и последующего шлепка.
будто вечность прошла.
и только сейчас полы палатки раскрылись, и в лунном свете показалась фигура человека, выносящего на руках обезглавленное тело. тело женщины. молодой, красивой и полной сил. некогда полной жизни. а теперь одна её рука безвольно свисала, а из разрубленной шеи сочилась кровь, иногда мелкими толчками подгоняя себя, стараясь скорее покинуть безжизненное тело. тело, которое мужчина брезгливо выбрасывает к кучке мертвых солдат, как на свалку. следом полетела голова, стоило мужчине лишь махнуть рукой, и та, ведомая невидимой силой, выпорхнула из палатки и с омерзительным шлепком ударилась о землю.
будто вечность прошла
прежде чем рал понял, чье это тело, чья голова.
по глазам будто ударила вспышка яркого света. голова начала раскаляться. с губ сорвался гортанный рык, а потом нечеловеческий крик.
а мужчина молча возвышался над трупом, скрестив окровавленные руки на груди, и ехидно усмехался, глядя на окосевшего рала.
а глаза у мужчины безумные. пустые. безжизненные. словно в них плещется мрак. словно через них смотрит сам владетель.
два_три.
солнце проиграло. луна насмехается, своей одинокой улыбкой.
два_три.
смерть одолела жизнь. игра, совсем не_детская, закончилась.
аминь.

мир возвращается.
свет забрезжил в глазах.
я будто очнулся от внезапно нахлынувшего сна и пришел в себя.
по долине эхом разносился чей-то крик. спустя мгновение, я понял, что крик был мой, ведь отовсюду уже сбегались солдаты, перепугавшиеся за мою жизнь.
а у меня перед глазами все стояла та картина увиденного. и дар не спешил усыпать вновь, но уже ослабел. как и ноги, подняться на которые я смог лишь с помощью двух личных телохранителей. улик и иган. даже удивился бы, что они так ловко смогли опередить остальных, со своим-то мощным телосложением, но перед глазами лежала голова женщины, с закатанными глазами и беспомощно открытым ртом.
гул в ушах тоже не спешил проходить и поэтому я не слышал ничего, что мне говорили, о чем спрашивали. понимал, что это вопросы лишь по интонации — сами слова не разбирал.
— кара…
это все, что я смог произнести, перед тем, как меня накрыла новая волна страха. дикого, панического ужаса, замораживающего кровь. тело вновь захотело стать парализованным, но волны гнева, исходящие от меча, прогнали страх и меч влил в меня жизнь. второе дыхание.
— стоять!
выкрик был более схож на рычание дикого зверя, а лицо было искажено такой нечеловеческой яростью, что никто не осмелился бы ослушаться приказа и побежать след за мной. я понял, что они видят у меня в глазах плескающуюся магию. а я уже бежал, сорвавшись с места и сверкая пятками.
золотой плащ развивался за спиной и отбивал одинокие лунные лучи, упорно отшивая.
меня толкала вперед слепая ярость и желания не допустить того, что увидел. в тот момент меня ничуть не волновало то, как я это увидел. видимо, это было видение. и как бы я не любил все эти пророчества, сейчас ситуация вынуждала не думать, а действовать.
действовать быстро, решительно, непоколебимо.
иначе произойдет необратимое.
иначе всему конец.

рассекая лбом ветер, я несся вперед. я не знал, куда бегу. не знал, где именно находится эта сука-палатка. но что-то внутри меня направляло, не давая сбиться с курса.
дар. спасибо тебе.
помоги мне спасти её от той участи.
пожалуйста.

выбежал из леса и встал, как вкопанный. передо мной выросла та самая палатка и мертвые солдаты вокруг нее.
и, что самое ужасное, нечеловеческий крик, режущий ухо, уже доносился изнутри.
мир вокруг стал кроваво-красным.
мир вокруг накрылся пеленой.
мир вокруг перестал обретать четкие очертания, все размылось.
ярость, дикая и необузданная, всколыхнулась в мече и внутри меня. она завладела рассудком, а я не боялся этого. знал, для того, чтобы использовать дар, мне придется подчиниться эмоциям. и я именно так и сделал.
тонкая ткань палатки вспыхнула адовым пламенем, сгорела дотла за мгновение и развеялась по ветру.
открывшаяся взору картина ужаснула своей жестокостью.
кара лежала распростертая на земле; кожаное облачение морд-сит было невозвратимо испорчено — от него остались лишь скудные клочья, кое-как прикрывающие тело. кожа тоже была исполосована кое-где длинными и глубокими порезами. она кричала и извивалась от боли, рьяно пытаясь сохранить рассудок и не умереть без боя.
глупая. я ведь предупреждал не выходить против волшебников джеганя.
волшебник, видимо, не ожидал такого поворота событий. точнее, джегань не ожидал. он считает, что контролирует все. а, нет, ошибся парень. перед ним стоял я и его это даже обрадовало бы, если бы он успел это сделать.
но нет.
я скуп на слова в таких ситуациях.
дар давно был готов к действию. он ныл и извивался от нетерпения. он вопил мне в ухо, чтобы я скорее начал действовать. иначе, потом будет поздно. а мне и не нужно было удовольствие от смерти этого парня, которым руководил сноходец.
рука сама рванулась вперед, сжимаясь в кулак. костяшки пальцев вспыхнули белым.
прогремел взрыв, я ощутил внутренний толчок, ощутил, как выжженная мною трава под ногами в радиусе пяти миль взмыла в воздух с клочьями земли.
наверное, я слишком разъярился.
наверное, можно было использовать что-то слабее и не менее эффективное.
но я не умею управлять даром. я могу лишь направить его, скомандовав «пли».
тело волшебника оторвалось от земли и, прежде чем его разорвало в клочья, я успел заметить слегка удивленный взгляд джеганя. а мне было плевать чему он удивился. возможностям моего дара, или тому, что я так рьяно ринулся спасти своего телохранителя.
ошметки разлетелись в стороны и попадали на землю. почерневшая земля с землей тоже попадали на землю.
кулак опустился, костяшки приняли обычный цвет. внутри перестала править ярость, её заменила любовь. я слишком выдохся, используя такое сильное заклинание и получив такое точное видение. после такого я вряд ли смог бы помочь каре оправиться. а нести её зедду нет времени. она получила слишком сильные раны, как внутренние, так и телесные.
пошел дождь, обжигая кожу лица своими холодными каплями.
не контролируя самого себя я, поддавшись внутреннему толчку, побрел вперед, к каре. боль прошла, но её продолжало трясти. глаза были закрыты. она бормотала что-то невнятное. облачение сохранило свою целостность лишь на руках, животе и одной ноге. на одной груди кусок сплавился с кожей.
с близи все выглядело куда страшнее. я еще не видел, чтобы над морд-сит так издевались. даже даркен рал, казалось, был милосерднее. да и сам джегань никогда не делал такого — он лишь отрубал голову. но не так, как сейчас.
неужели это все из-за того, что она ближе всех ко мне?
ярость вновь попыталась взять узды в свои руки, но любовь и желание мира победили.
мир вокруг окрасился теперь уже в белый цвет. яркий белый цвет, наполняющий душу блаженным спокойствием. будто божественная благодать окутала меня, её и все вокруг.
я положил одну руку девушке на лоб, а вторую на грудную клетку.
— не покидай меня, пожалуйста. — прошептал я, наклонившись к её уху.
и дал волю дару — он сам знал, что нужно делать и как.