Ты про Агнесс? Она меня тоже хотела убить, но теперь она сама мертва! - слова Хейли, словно ультразвук, отдавались в голове, заставляя сердце Давины биться всё чаще. Она снова и снова задавала себе только один вопрос: почему Марсель обманул её? Но снова и снова в голову приходил только один ответ: ты для него- лишь пешка, мощное оружие, которое он использует для запугивания ведьм и вампиров, не желающих подчиняться его воле. Ещё бы, это же так легко: ежедневно получать ценные сведения о ведьмах, отслеживать использование магии и при этом сидеть в глубоком кресле с бокалом лучшего шотландского виски.
Агнесс, последняя старейшина, мертва, и Клэр теперь полностью свободна. Но в сердце нет радости и чувства облегчения. Почему-то просто хочется плакать. Быть преданной самым близким человеком невероятно больно, и эта боль несравнима ни с чем. Кажется, что одновременно ломаются все кости, острый кол пронзает сердце, а нежную кожу на шее разрезает холодный металл жертвенного кинжала. Да, такого же, который во время жатвы убил её подруг. Ей повезло: Давину спас Марсель, но после событий последних часов назвать это везением можно было с натяжкой. Теперь уже не знаешь, что лучше: стать жертвенным ягнёнком или страдать из-за предательства дорогого и любимого всем сердцем человека.
На улице идёт дождь, и от этого становится немного легче. Кажется, что маленькие капельки постепенно смывают боль с её сердца, но, как бы они не старались, она не уйдёт полностью. В девичьих глазах, впервые за несколько месяцев, появляются слёзы, а губы практически беззвучно произносят одни и те же слова: Как ты мог... Как...
Но сейчас хочется только одного: распахнуть тяжёлые деревянные двери и выйти на улицу. Снова, но словно в первый раз, почувствовать невероятный ритм Нового Орлеана, окунуться в прекрасные запахи уютных кондитерских и пройтись по главной улице, улыбаясь прохожим. Но больше всего хочется вернуться в маленькую квартирку на окраине, где они жили с мамой. Но только где она? Марсель сказал, что она исчезла сразу после жатвы, и никто её больше не видел. Признаться, Давина очень злилась на свою мать за то, что она оставила её умирать на жатве и просто сбежала в неизвестном направлении. А может, она просто стыдиться быть матерью предательницы? Ведь теперь Клэр работает на вампиров. Точнее, работала.
Воспоминания о Марселе отозвались тупой болью в маленьком сердечке, и Давина решила отодвинуть всё это на задний план и насладиться моментами своей свободы.  Ей невероятно хотелось смены обстановки, но в данный это было просто невозможно. Её искал практически всё сверхъестественное население Нового Орлеана, поэтому, как и раньше, старая церковь стала пристанищем разбитого сердца. Ками на время стала её телохранителем, но юная ведьма прекрасно понимала, что она подвергает себя большому риску. Слишком много было поставлено на карту.
Звонок телефона вырвал Давину из пучины далеко не сладостных мыслей. По лицу Ками девушка поняла, что произошло что-то ужасное.
Они забрали Тима!
Ну нет, им не сойдёт это с рук. Они не имели права забирать жизнь у этого прекрасного юноши, который невероятно нравился Давине. Он здесь абсолютно не при чём, и Клэр просто не позволит этой кучке кровососов, возомнивших себя королями, причинить ему боль. Но не успела Давина сказать и слово, как в церковь ворвались ведьмы, одетые в плащи. Давине удалось узнать одну из них, Сабину, которая была очень близка с Агнесс. Она мгновенно оглушила Ками заклинанием,  и все ведьмы направились к Ди. Но девушка не расстерялась: слишком многое она пережила, чтобы сейчас просто сдаться им, поэтому, не думая ни секунды, Клэр подняла их в воздух, а через минуту раздался хруст костей, и все ведьмы ничком упали на пол. Быстро убедившись, что Камилла дышит, ведьма выбежала из церкви и быстрыми шагами направилась к дому Марселя.
Город был невероятно красив в этот день, ведь множество людей съехалось сюда, чтобы поучаствовать в параде невест. Но Давине было не до этого. Больше всего ей хотелось посмотреть на страдания Клауса перед тем, как он испустит последний вздох. Перед глазами уже стояли сладостные картины его мучений, но Клэр всё же пыталась держать себя в руках. Её сила могла вырваться непроизвольно, без её желания и причинить боль неповинным людям. Этого ведьма хотела меньше всего.
Вдруг она оказалась за углом дома с Джошем, который стал что-то неразборчиво лепетать о том, что она, глупая девчонка, идёт на верную смерть.
Джош, я чувствую, как моя сила растёт. Я сейчас настолько уверена в себе и своих способностях, так что я вполне могу убить их всех.
Больше не слушая Джоша, ведьма направилась к дому Марселя, где её уже ждали Древние и сам хозяин. А Тим, ни в чём неповинный скрипач, едва держится на крыше. Девушка с ненавистью посмотрела на Клауса, который начал говорить о том, что ей стоит вернуться в свою комнату. На Марселя же она избегала смотреть. Давина боялась, что не сможет сдержать своих эмоций и просто устроит истерику, как обычная девочка-подросток.
Ты кажешься таким сильным и уверенным в себе, - сказала ведьма, когда Клаус наконец закончил свою речь, - Но почему бы тебе не показать своё истинное лицо. Лицо зверя!
Наверное, мучительный крик Клауса слышал весь квартал, пока Давина пыталась вытащить из него сущность оборотня. Глаза Древнего помутнели и, казалось, что вскоре его кожа станет серой, и она упадёт замертво. Но её оставил Элайджа, его благородие, которые притворялся, что беспокоится о юной ведьме и готов всегда помогать ей. Через минуту он уже захлёбывался своей же кровью. Теперь настала очередь Марселя.
Я верила тебе! - с болью в голосе сказала Давина, смотря на дорого ей человека, но с клеймом предателя, - Я любила тебя, понимаешь, любила!!! А ты предал меня. Ты просто пользовался мной.
И здесь ведьма наконец не выдержала. По её щекам, словно маленькие ручейки, побежали слёзы бессилия и ненависти. Она просто не могла сделать ему больно, она не могла заставить его страдать.
Я же любила! Почему? Почему ты так поступил?